![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Вспомнилось.
Feb. 11th, 2006 11:54 amСо второго класса по восьмой я училась в селе Шелудьковка. Это возле Занок (для харьковчан пишу!). За все годы, прожитые в Израиле, только туда мне и хотелось съездить. Прошлым летом моя подруга была в Харькове. Представляете, что она сделала для меня и для мамы, которая работала директором Шелудьковской школы, она поехала в Шелудьковку и нафотографировала там для нас массу снимков. Надо сказать, что я с трудом что-то узнавала. Вот эта фотография мне показалась самой Шелудьковской. Увидеть пустырь, бурьян, кажущуюся знакомой тропинку, по которой в детстве бегала босиком.
А вспомнила я вот что: Однажды, в пятом классе, я получила по почте письмо отправленное из Шелудьковки, а в нём признание в любви! В стихах! По русски! (Мы ж там все на украинском балакали!). Мальчик из моего класса, звали его Ваня Лысак, но все его называли Иван Мусиёвыч. Отца его звали Мусий Иванович.
И вот сегодня я вспомнила только первую фразу письма, где Ваня жаловался на судьбу, так как не имел надежды, что я его когда-нибудь полюблю. Письмо начиналось со слов: "И всё-то у меня не слава Богу!"
Эта фраза осталась у нас в семье ходячей фразой.
Но это ещё не всё. Года 3 назад я решила найти своих друзей из деревни. Позвонила в международное справочное и попросила соединить меня с сельским советом села Шелудьковки, Змиевского района, Харьковской области. Я чуть со стула не упала, когда через какие-то 3 минуты услышала знакомый Шелудьковский выговор, который у меня самой сохранился по сю пору. Там все говорили окая. В соседней Гинеевке - все укали, а в Скрипаях - акали.
Трубку поднял председатель сельсовета. Мне надо было как-то представиться и вообще объяснить, чего я хочу. Хотела я в основном одного, прикоснуться к детству, к молодости. Я сказала ему, что звоню из Израиля, не скрою, что слегка опасалась получить трубкой по морде, но председатель вместо этого, закричал на окружавших его там людей:
- Тыхо! Мэни из Израйилю звонять!
Я ему сказала своё имя, имя мамы, отца. Он воскликнул, что быть того не может! Только на днях про вас вспоминали, какая у вас мама була! И пъесы ставила и школу строила и людям помогала. Потом я начала рассказывать, с кем я училась в одном классе. Я предполагала, что сам председатель приблизительно моего возраста, ну пусть плюс-минус 5 лет.
И вот я вспомнила, про Ивана Мусиёвича и сказала, что я ему даже нравилась.
- Вы его знаете? Лысак Иван Мусиёвыч? Образовалась некоторая пауза, а затем председатель произнёс:
- Та то ж, мабуть, мий батько!
Вот, что мне вспомнилось. Глупая я, конечно, что так проболталась, до сих пор неловко.
Но председатель остался на высоте! (На то он и председатель!) Он любезно дал мне телефоны нескольких семей и мы с мамой потом с ними говорили, не могли наговориться!
А вспомнила я вот что: Однажды, в пятом классе, я получила по почте письмо отправленное из Шелудьковки, а в нём признание в любви! В стихах! По русски! (Мы ж там все на украинском балакали!). Мальчик из моего класса, звали его Ваня Лысак, но все его называли Иван Мусиёвыч. Отца его звали Мусий Иванович.
И вот сегодня я вспомнила только первую фразу письма, где Ваня жаловался на судьбу, так как не имел надежды, что я его когда-нибудь полюблю. Письмо начиналось со слов: "И всё-то у меня не слава Богу!"
Эта фраза осталась у нас в семье ходячей фразой.
Но это ещё не всё. Года 3 назад я решила найти своих друзей из деревни. Позвонила в международное справочное и попросила соединить меня с сельским советом села Шелудьковки, Змиевского района, Харьковской области. Я чуть со стула не упала, когда через какие-то 3 минуты услышала знакомый Шелудьковский выговор, который у меня самой сохранился по сю пору. Там все говорили окая. В соседней Гинеевке - все укали, а в Скрипаях - акали.
Трубку поднял председатель сельсовета. Мне надо было как-то представиться и вообще объяснить, чего я хочу. Хотела я в основном одного, прикоснуться к детству, к молодости. Я сказала ему, что звоню из Израиля, не скрою, что слегка опасалась получить трубкой по морде, но председатель вместо этого, закричал на окружавших его там людей:
- Тыхо! Мэни из Израйилю звонять!
Я ему сказала своё имя, имя мамы, отца. Он воскликнул, что быть того не может! Только на днях про вас вспоминали, какая у вас мама була! И пъесы ставила и школу строила и людям помогала. Потом я начала рассказывать, с кем я училась в одном классе. Я предполагала, что сам председатель приблизительно моего возраста, ну пусть плюс-минус 5 лет.
И вот я вспомнила, про Ивана Мусиёвича и сказала, что я ему даже нравилась.
- Вы его знаете? Лысак Иван Мусиёвыч? Образовалась некоторая пауза, а затем председатель произнёс:
- Та то ж, мабуть, мий батько!
Вот, что мне вспомнилось. Глупая я, конечно, что так проболталась, до сих пор неловко.
Но председатель остался на высоте! (На то он и председатель!) Он любезно дал мне телефоны нескольких семей и мы с мамой потом с ними говорили, не могли наговориться!
