Убийство в песках Тель-Нофа. 1937 год.

В воспоминаниях о Смоктуновском, которые я недавно помещала у себя в жж, была упомянута его тёща, уехавшая из Палестины и вернувшаяся в Израиль. Жена Смоктуновского, как мы помним, родилась в Палестине.

Читала я это и вспомнилось мне, что я ведь и лично знала людей, которые тут жили и уехали, у которых тут родились дети, а потом эти дети привезли сюда своих детей и внуков. Одной знакомой я разыскала тут родственников, но дружбы меду ними не получилось, т.к. отец этой знакомой оставил тут участок земли и кусочек своего сердца, о которых потом всю жизнь помнил, но родственники тутошние этот участок давно уже разделили между своими детьми. Про кусочек сердца они даже не догадывались и потому на встречу с родственниками не надеялись.

Есть у меня ещё одна знакомая, Лея Цвангер. Сейчас уже совсем пожилая женщина и находится в тяжёлом состоянии. Когда-то она рассказывала, как мама однажды взяла её в аэропорт встречать своего друга, приехавшего из Союза в Израиль. В те времена встречающим разрешали подойти к самому трапу самолёта. И вот, рассказывает мне Лея Цвангер, её мама бросается к высокому пожилому мужчине и начинает бить его двумя кулачками по груди и по плечам (выше ей не позволял её рост). Бьёт и кричит: "А я тебе говорила, не уезжай?! Я тебе говорила?!!"
Да и у Рахель Лихт в книге о семье описан такой случай, когда уезжали отсюда, а потом всю жизнь помнили и любили эту далёкую и неблагополучную землю, в которую всё же вернулись.
По следам этих всех моих мыслей-не мыслей, воспоминаний-не воспоминаний
рука сама по-себе напечатала в строке поиска фамилию Цвангер, и как же велико было моё удивление, когда я прочла название одной из первых ссылок: "Убийство в песках Тель-Нофа"! ( Read more... )

Убийство в песках Тель-Нофа. 1937 год.

В воспоминаниях о Смоктуновском, которые я недавно помещала у себя в жж, была упомянута его тёща, уехавшая из Палестины и вернувшаяся в Израиль. Жена Смоктуновского, как мы помним, родилась в Палестине.

Читала я это и вспомнилось мне, что я ведь и лично знала людей, которые тут жили и уехали, у которых тут родились дети, а потом эти дети привезли сюда своих детей и внуков. Одной знакомой я разыскала тут родственников, но дружбы меду ними не получилось, т.к. отец этой знакомой оставил тут участок земли и кусочек своего сердца, о которых потом всю жизнь помнил, но родственники тутошние этот участок давно уже разделили между своими детьми. Про кусочек сердца они даже не догадывались и потому на встречу с родственниками не надеялись.

Есть у меня ещё одна знакомая, Лея Цвангер. Сейчас уже совсем пожилая женщина и находится в тяжёлом состоянии. Когда-то она рассказывала, как мама однажды взяла её в аэропорт встречать своего друга, приехавшего из Союза в Израиль. В те времена встречающим разрешали подойти к самому трапу самолёта. И вот, рассказывает мне Лея Цвангер, её мама бросается к высокому пожилому мужчине и начинает бить его двумя кулачками по груди и по плечам (выше ей не позволял её рост). Бьёт и кричит: "А я тебе говорила, не уезжай?! Я тебе говорила?!!"
Да и у Рахель Лихт в книге о семье описан такой случай, когда уезжали отсюда, а потом всю жизнь помнили и любили эту далёкую и неблагополучную землю, в которую всё же вернулись.
По следам этих всех моих мыслей-не мыслей, воспоминаний-не воспоминаний
рука сама по-себе напечатала в строке поиска фамилию Цвангер, и как же велико было моё удивление, когда я прочла название одной из первых ссылок: "Убийство в песках Тель-Нофа"! ( Read more... )